Социальная справедливость. Ваше мнение? (в соавт.) // Знамя коммунизма. — 1988. —21 декабря.

 


 

Как часто нам приходится сталкиваться с нарушениями социальной справедливости? В чем они чаще всего проявляются? Как мы обычно реагируем на эти нарушения? Что мешает успешной борьбе с несправедливостью?

Эти вопросы были в центре внимания очередного опроса населения области, который редакция провела совместно с социологами Одесского госуниверситета (научный руководитель И. М. Попова). В опросе приняли участие около 600 человек.

 

 


Редакция благодарит директора ИПК ММФ И. И. Пупенко, заведующего лабораторией диагностики систем управления М. К. Никитина и заведующего лабораторией вычислительной техники А. Н. Булавинова, предоставивших возможность для оперативной обработки и обсчета данных опроса на персональных ЭВМ.

Идеи справедливости приобретают особую значимость в переломные периоды. Они становятся не только лозунгом борьбы за изменение действительности, объединяя для этого самые различные силы, но и важным побудительным мотивом революционных преобразований. В полной мере это относится и к сегодняшним преобразованиям в нашем обществе. «Без социальной справедливости перестройка не пойдет», — заметил один из участников опроса. Ощущение несправедливости несет в себе важный позитивный заряд, выражает критическое отношение к действительности, стремление к ее изменению. Расширение гласности, демократии создает благоприятные условия для вскрытия тех глубоких пороков, недостатков, которые в течение десятков лет разъедали наше общество.

 

ПРОЗРЕНИЕ

С полным основанием можно сказать, что в последние несколько лет для большинства из нас наступило прозрение. «Обидно, горько: нас всю жизнь обманывали», — пишет один из читателей. Правда, и раньше очень многие видели пороки и недостатки нашей жизни, иные даже пытались бороться с ними. Но и наиболее искушенные вряд ли в полной мере осознавали всю глубину и масштабы негативных явлений. Теперь многие факты общеизвестны. Как свидетельствуют данные опроса, в сознании людей глубоко укоренились представления о том, что в обществе широко распространились случаи нарушения социальной справедливости, охватившие самые различные сферы жизни.

Практически все опрошенные (87 процентов) считают, что в нашей жизни нарушения социальной справедливости носят массовый характер.

Острое, болезненное восприятие несправедливости характерно для большинства ответов. «О какой социальной справедливости речь?! Справедливость для тех, у кого больше прав, или же для тех, у кого есть деньги, чтобы за все заплатить...», — читаем в письмах. — «Я живу на самом низком уровне, где справедливости в корне не существует»

Важно, что такое восприятие определяется не только личными обидами и неустроенностью. Лишь половина опрошенных сослалась на факты несправедливости, касающиеся лично их. Более того, острое чувство несправедливости является доминирующим во всех группах населения: рабочих и колхозников, ИТР и специалистов сельского хозяйства, работников образования, культуры, науки, здравоохранения и тружеников сферы обслуживания, рядовых служащих и руководителей, партийных и советских работников, студентов и пенсионеров, коммунистов и беспартийных.

По   мнению   большинства (более 60 процентов),  за последнее время никаких позитивных сдвигов не произошло.

Напротив, число случаев нарушения социальной справедливости в городе и области увеличилось — так считает примерно каждый пятый. Лишь 11 процентов отметили некоторое укрепление социальной справедливости.

Согласно данным опроса, нарушения справедливости охватили все сферы жизни.

Чаще всего это касается распределения элементарных жизненных благ: обеспечения продуктами питания, жильем, промтоварами, медицинским обслуживанием. Кроме того, часто нарушается справедливость в предоставлении возможностей для отдыха (так считает 62 процента), оплате труда (61 процент), устройстве на работу (54 процента), при получении образования — 41, в пенсионном обеспечении — 23. в национальных отношениях — 14 процентов.

В сознании большинства опрошенных чувство несправедливости в значительной степени определяется тем, что блага, услуги, льготы и привилегии чаще всего не зависят от трудового вклада.

Лишь треть считает, что они получают от общества по труду. Каждый второй полагает, что получает значительно меньше. Правда, в этом вопросе между разными группами обнаружены существенные различия. На одном полюсе — колхозники, пенсионеры, рабочие, которые считают, что получают меньше. На другом — хозяйственные руководители, партийные, советские работники. В этой группе большинство полагает, что их труд оценивается по заслугам.

Важно отметить, что эти оценки — результат сравнения своего положения с положением других социальных групп. В общественном сознании сложились довольно устойчивые стереотипы. Прежде всего, по мнению опрошенных, «получают от обществa значительно больше, чем дают» — руководители, Здесь почти полное единодушие. Ответы различались лишь тем, какие группы назывались: работники партийного аппарата — 34, советских органов — 18, просто руководство», «начальство» 25, руководители общественных организаций — 7 процентов.

Как видим, шаблоны изживаются с трудом, несмотря на то, что трудящиеся в последнее время были достаточно проинформированы о средних заработках партийных и советских работников. Для сравнения: в группу получающих «значительно больше» только 19 процентов опрошенных отнесли работников торговли, 12 процентов — сферы общественного питания, 9 процентов — кооператоров.

По мнению читателей, «получают значительно меньше, чем дают»: рабочие, колхозники, ИТР и специалисты сельского хозяйства, работники здравоохранения и образования.

В сознании людей несправедливость в распределении благ и услуг связывается, в первую очередь, со злоупотреблением служебным положением. Не случайно практически все опрошенные отметили, что чаще других нарушают социальную справедливость руководители, а также работники торговли и общественного питания.

Одним из важнейших критериев справедливости является наличие у людей равных возможностей самореализации, равного доступа к различным ценностям культуры. Конечно же, имеются в виду так называемые «объективные», внешние возможности. Бесспорно, различия в способностях, трудолюбии неизбежно сохраняют неравенство. Более того, справедливости чужда уравниловка. Но неравенство и социальная дифференциация должны определяться личным вкладом каждого при условии соблюдения равных стартовых возможностей.

По данным обследования, лишь треть (36 процентов) считает, что имеет равные объективные возможности добиться успеха в жизни.

Хотя проблемы справедливости связываются читателями прежде всего с распределительными отношениями (53 процента), все большее значение придается соблюдению демократических прав и свобод (35 процентов).

«Нет чувства гражданина, пишет читатель из Одессы. Вокруг какие-то барьеры, рогатки, закрытые двери (а если открыты, то не для тебя). Это нельзя, это можно, но «с... по...».

Характерно, что процесс политизации сознания происходит неравномерно. Учащиеся, студенты, работники образования, науки, культуры, здравоохранения относительно большее значение придают соблюдению демократических прав и свобод, чем распределительным отношениям, Примерно равное значение— рабочие и служащие-неспециалисты. Значительно больший акцент на сфере распределения делают колхозники, ИТР, руководители, партийные, советские работники.

Как видим, в общественном мнении глубоко укоренилось ощущение несправедливости. Ощущение, которое, по мнению известного советского социолога А. Г. Здравомыслова, выражает «разрыв общественных связей» и является явным признаком напряженности отношений в обществе.

 

 

В ЗЕРКАЛЕ СТАТИСТИКИ

Результаты опроса, проведенного в Одесской   области, не являются чем-то исключительным. Они отражают   характерные особенности   массового сознания   членов  нашего общества. В 1987 году ЦК Компартии Украины проводило аналогичные исследования. Сравним   полученные данные. Так, считают, что за последние несколько лет   не произошло   никаких изменений, и социальная   справедливость не укрепилась — 63 процента опрошенных в Одесской области, 69 — в Николаевской,  67 — в   Полтавской, 66 — в   Запорожской. На   массовое   распространение   нарушений   социальной справедливости   указали:   в Одесской   области — 87,   в Николаевской — 78, в Полтавской — 79 процентов. Получают меньше, чем дают, согласно   собственной   оценке, 47 процентов участников опроса в Одесской области. 53 — в Николаевской и 41 процент — в Полтавской.

Как видим, данные по сути, одинаковые. Но,   может, быть, мы имеем дело с массовым заблуждением? Те, кто следит за периодикой последних лет, слушает радио или смотрит телевизор, с уверенностью могут сказать, что это не так. Мы познакомились с множеством «громких»   дел, выкладками публицистов, расчетами экономистов, доказывавших,  сколь   глубоко проникли в поры нашего общества коррупция и взяточничество,  очковтирательство и протекционизм и т. д. и т. п. Вопрос о социальной справедливости,   как пишет    один   из читателей, «сейчас  обострился в связи с гласностью   и   вскрытием многих нарушений».

В целом для   многих   несправедливость   заключается прежде всего в низком жизненном   уровне, отсутствии возможностей для удовлетворения элементарных  человеческих  потребностей. «Социальная справедливость, по-моему, это та справедливость, при которой рабочий человек или интеллигент,   вносящий свой вклад в общее дело, будут   материально   обеспечены», — пишет   рабочий Л. Семенов.

К сожалению, наша лукавая статистика не позволяет дать   объективную   картину благосостояния различных групп населения. Она предпочитает средние данные. О чем же они говорят? Каждый житель нашей области, в среднем, имеет 16,5 кв. м, общей площади, потребляет   в год 69,2 кг мяса, тратит в год 194 рубля за оказанные услуги, получает 180 рублей в месяц. Число   вкладов   в сберегательных кассах   превышает число жителей области,   достигших   20-летнего возраста, а средний   размер вклада составляет 1596 рублей.

Ну, а теперь   проделайте небольшой эксперимент.   Попытайтесь натянуть на  себя эти средние   одежки. Увы, далеко не всем   они   будут впору, для многих они слишком велики. Однако и эти показатели отнюдь не идеальны. К примеру, средние заработки рабочих и служащих не могут обеспечить им потребление на уровне рационально обоснованных норм (по расчетам   экономистов для этого необходим доход на одного члена семьи   не   менее 200 руб. в месяц).

Наличие  существенной дифференциации   в доходах в основном не связано с различием трудового вклада. Во многих регионах менее 3 процентов   населения обладают половиной всех   сбережений. Вместе с тем, по данным всесоюзного   обследования, живут от зарплаты   до зарплаты, одалживают на самое необходимое 11 процентов   рабочих и колхозников, 13 процентов служащих-неспециалистов, 9 процентов служащих?специалистов.

В низком жизненном уровне, дефиците основных   товаров   потребления,   жилья видится прежде   всего   экономическая   основа сохранения     несправедливости. «О какой   социальной   справедливости может идти речь, если все в дефиците?» — спрашивает читатель. Пока не будут решены эти вопросы, сохранятся глубинные корни несправедливости.

 

 

ДЕФИЦИТ ОПТИМИЗМА...

Глубокая  неудовлетворенность, социальный пессимизм становятся характерной чертой массового сознания.  Большинство   опрошенных (61 процент)      неудовлетворены жизнью, каждый второй высказал   неуверенность в завтрашнем дне. Это   характерно для всех групп опрошенных.

Среди тех, кто считает, что нарушения весьма распространены, 64 процента не удовлетворены жизнью, почти вдвое меньше неудовлетворенных из числа тех, кто полагает, что случаи несправедливости проявляются лишь иногда.

О социальном пессимизме свидетельствуют и многочисленные письма читателей: «Социальная справедливость — это мечта»; «Никогда у нас при рабской психологии ничего не изменится»; «Я не борец, знаю, чем все это кончится»; «Честный труд у нас нынче не в моде». Высказывания подобного рода можно было бы продолжить.

Таким образом, налицо все симптомы, предсказывающие готовность к активным действиям: глубокое ощущение несправедливости  сложившегося положения   дел,   неудовлетворенность жизнью,    неуверенность   в   завтрашнем дне. Все эти характеристики сознания являются важными побудительными мотивами в борьбе с негативными  явлениями, выражают стремление изменить действительность.

 

 

…И ДЕЙСТВИЙ

Однако, вопреки предположениям, неудовлетворенность, как правило, не реализуется в активных действиях.

Лишь 2 процента опрошенных считает, что в их трудовых коллективах люди активно борются   против несправедливости; 8 процентов   отмечают попытки противодействовать лишь наиболее   вопиющим фактам; 28 процентов утверждают,     что люди выступают против несправедливости лишь в том   случае, если затронуты   их   личные интересы.   Большинство   же (46 процентов) уверено, что мы лишь осуждаем   несправедливость, но открыто не выступаем; 12 процентов полагают, что доминирует равнодушие,    есть даже попытки оправдать  несправедливость.

Но даже в тех   случаях, когда предпринимаются   попытки выступить против социальной   несправедливости, они чаще всего оказываются безрезультатными. Так считает   большинство (62   процента). На то, что   в борьбе достигаются   успехи,   сослались лишь 2 процента опрошенных (в Николаевской   и Полтавской   областях —   3 процента).

Отсутствие успехов, с одной стороны, парализует активность и, наоборот, без активности   невозможен успех. И похоже, что выход из порочного     круга не очень-то ищут. Негодование, не получив выход в   реальных действиях,   притупляется, смягчается с   помощью    весьма примитивных  ухищрений сознания — создания   очередных иллюзий.

 

 

ИЛЛЮЗИИ СОЗНАНИЯ

И РЕАЛЬНОСТЬ

В качестве иллюстрации интересно в данном случае проследить реакцию общественного сознания на нарушения социальной справедливости в нашем обществе. Реакции эти менялись не столько в зависимости от масштабов нарушений, сколько в соответствии с дозволенностью их замечать и выступать против них, тяжести санкций, которые могли вслед за этим последовать.

В период культа личности, массового террора и репрессий в массовом сознании господствовало представление о том, что мы живем в самом справедливом обществе. Для подавляющего большинства это не было ложью или лицемерием. Чаще это были искренние убеждения, иллюзии, которые помогали человеку примириться с действительностью. «Я так воспитан. Верил, что мы живем в самом лучшем обществе», — пишет В. Л. Чеботарев. «Десятки лет была несправедливость, —  замечает другой участник опроса, — но все мы принимали ее за справедливость».

В период застоя, когда несколько поослабли «вожжи», недовольство выражалось чаще всего в анекдотах, задушевных беседах на кухне. Реальный протест приобретает характерную форму: снижается трудовая дисциплина, ухудшается отношение к труду, падает качество продукции, растут приписки и хищения, происходит переориентация интересов в сферу личной жизни. В непроизводственной сфере растут преступность, проституция и наркомания. Разложение «верхов» породили вседозволенность, низвергли общечеловеческие нормы морали, привели к своеобразной круговой поруке в трудовых коллективах: каждый что-то нарушал, и все были друг у друга «на крючке».

В годы начавшейся перестройки, когда появилась возможность открыто высказываться против несправедливости, когда появился шанс что-то реально изменить, общественное сознание, несколько захмелевшее от гласности, оказалось в щекотливом положении. Вроде бы можно и нужно действовать. Но активная борьба предполагает глубокое беспощадное самопознание не только всего общества, но и каждого его члена. Однако оказалось гораздо легче разоблачать общество, чем вскрывать собственные пороки. А защититься от неудовлетворенности можно просто, представляя себя (свою группу) в более выгодном свете, вину же приписывать другим.

Весьма ярко эту особенность иллюстрирует, опрос. Ни один из его участников не отнес социальную группу, к которой он принадлежит, к числу тех, кто нарушает справедливость, получает от общества больше, чем дает. Напротив, более трети (37 процентов) отнесли свою группу к числу страдающих от несправедливости.

Так как же преодолеть глухую стену, отделяющую слово от истины, как обеспечить успех в борьбе с несправедливостью?

 

 

КАК ПРЕОДОЛЕТЬ

ГЛУХУЮ СТЕНУ?

По мнению большинства опрошенных, основным препятствием в борьбе с несправедливостью является позиция руководства самых разных уровней. «Гарантии социальной справедливости невозможны до тех пор, пока не решен вопрос о руководящих кадрах», — пишет участник опроса. «Бороться бессмысленно. Бюрократы, как иезуиты, искушены в интригах, волокитах, не боятся нарушать законы», — вторит ему другой. «Честным путем не решить ни одного вопроса. Перед тобой везде и всюду глухая стена, хамство» (В. Л.  Черемных). «Пока в креслах будут сидеть те, кто там сидел во времена культа и в застойные времена, о социальной справедливости не может быть и речи» (В. И. Кулибаба). «Перестройку надо начинать с партии» — пишет читательница из г. Ильичевска.

Мы не будем останавливаться на том, в какой степени обоснованы эти претензии к руководству. Вполне попятно, что у руководства больше, чем у рядовых работников возможностей для действий, выше ответственность и, соответственно, вина за нарушения социальной справедливости. Однако речь о другом, о недоверии к руководству, которое сложилось и в массовом сознании. Его примерно в равной степени разделяют все группы населения, в том числе и члены партии, и сами руководители. Объясняя свои неудачи в борьбе с несправедливостью, 69 процентов опрошенных руководителей сослались на позицию начальства, и ни один — на свою собственную. Для сравнения: из числа ИТР на соответствующие причины указали 43 процента и 13 процентов опрошенных.

Среди причин неудач на втором месте — безразличие, пассивность, инертность со стороны самих членов трудовых коллективов. На это сослался каждый пятый участник опроса. Решение вопросов социальной справедливости «зависит от всех нас. А как нас поднять? Как пробудить смелость высказываться вслух?», — задается вопросом один из читателей и продолжает: «Гражданское сознание находится в глубокой спячке, нет сплоченности в народе».

Далее, часть читателей (12 процентов) полагает, что борьбе с несправедливостью в значительной степени мешают страх, неуверенность, боязнь преследования за критику. «Смирение у меня раба, —        сознается читательница.— Я ненавижу это чувство, но ничего не могу поделать. Этой системой я задрессирована». «Какая может быть социальная    справедливость, вопрошает другой читатель, — если простой рабочий человек бесправен, не может открыто выступить, потому что обязательно в чем-то его можно    ущемить

в работе, зарплате и т. п.».

На отсутствие социальной защищенности, реально действующих правовых гарантий против произвола со стороны руководства, преследования за критику сослался каждый десятый участник опроса. В целом все вроде бы правильно. Нельзя не признать, что успешной борьбе с несправедливостью нередко мешает позиция руководства, пассивность, безразличие коллектива и отдельных его членов, отсутствие соответствующих прав и гарантии. Все это так, и, вместе с тем, это лишь часть ответа.

За каждым случаем — конфликт интересов. Собственно говоря,   нарушения справедливости и состоят в удовлетворении интересов одних групп за счет других. И позиция каждого в такой ситуации определяется, прежде всего, различиями реальных интересов. Вместе с тем, конфликт интересов   не всегда ведет к открытому конфликту в действиях, поведении. Причин здесь множество. Отметим лишь некоторые.

Во-первых, это нежелание или неумение видеть за каждым случаем проявления несправедливости реальные интересы тех или иных групп, в том числе и свои собственные интересы. Типичная позиция — «моя хата с краю», «не мое это дело» — заведомо обрекает на неудачу и наши собственные усилия, когда несправедливость непосредственно касается лично нас. Потворствуя несправедливости в отношении других, мы способствуем превращению нарушений справедливости в социальную норму, в обычное правило поведения, которое со временем находит идеологическое обоснование, оправдание и предстает уже в одеждах социальной справедливости.

Осознание того, какие групповые или личные интересы прямо или косвенно затрагиваются в том или ином случае, — необходимое условие перехода к активным действиям. По мнению опрошенных, почти каждый второй выступает против несправедливости, если затронуты его личные интересы. К сожалению, в большинстве случаев мы весьма примитивно рассматриваем свои интересы и редко видим дальше собственного носа и сегодняшнего дня.

Во-вторых, вступая (или не вступая) в конфликт, связанный с нарушением социальной справедливости, мы всегда (осознанно или неосознанно) определяем цену конфликта. То есть, те усилия и затраты, которые он от нас потребует, и те выгоды и потери, которые он сулит. Очевидное неравенство сил, как правило, парализует действия. Но, увы, соотношение сил само по себе не меняется. Необходимо учиться борьбе за свои интересы, используя для этого все предоставленные в настоящее время возможности.

Далее, ощущение справедливости (или несправедливости) свидетельствует в основном о нравственном одобрении (или неодобрении), и зачастую не имеет конструктивного содержания, Именно в силу своей многозначности, неопределенности понятие «справедливость» служит лозунгом, помогающим объединять самые различные силы. Однако признание несправедливости, неприятие существующего положения дел, может иметь различный смысл для разных групп, выражать специфику их собственных интересов, подчас противоположных интересам других групп. Поэтому чрезвычайно важно использовать общую неудовлетворенность существующим положением дел для революционного преобразования, перестройки действительности, помнить и учитывать особенности, специфику интересов различных групп (в том числе, конечно же, и руководителей). Путь к справедливости в нашем обществе не в том, чтобы изменить расстановку сил: поменять местами тех, кто удовлетворял свои интересы за счет других, и тех, чьи интересы ущемлялись, а в поиске путей возможного согласования интересов разных групп.

Возвращаясь к вопросу, вынесенному в подзаголовок статьи, следует заметить, что даже революционным скачком стену не преодолеешь и не попадёшь в «царство справедливости». Революционность преобразования определяется отнюдь не скачками, а общим направлением движения. Впереди длинный и нелегкий путь, необходима постоянная тренировка, нужно учиться ходить, учиться азбучным истинам: жить в условиях демократии, соблюдать простые, элементарные нравственные нормы, учиться самопознанию и самоуважению, признанию и уважению интересов других, учиться доброте и непримиримости, терпимости и твердости, учиться по-человечески относиться   к себе и другим.

Представленные результаты изучения общественного мнения еще раз свидетельствуют, сколь необоснован распространяющийся в последнее время культ общественного мнения, сколь неправомерны иллюзии в отношении его безгрешности. Увы, «глас народа» не всегда глас истины. И тем не менее, самопознание общества, его демократизация, выявление многообразия интересов различных групп населения, невозможны без изучения общественного мнения, создания условии для свободного выражения всего его многообразия.